Дмитрий Гребенников (псевдоним): родился и вырос в Москве, много лет занимался политическим консультированием и пиаром на федеральном и региональном уровне. Ввиду сокращения спроса в России на политтехнологов перешел в государственные структуры. Оказавшись внутри властной вертикали, пришел к выводу, что не так страшен черт, как его малюют.
От "Курска" до Крымска
Уже прошло больше недели с момента трагических событий в Крымске, а никто так и не дал вразумительных объяснений тому, как простой ливень, пусть и сильный, привел к затоплению целого города. Среди чиновников, да и не только, сразу поползли слухи, что там что-то было не чисто. Знакомые, по долгу службы побывавшие в зоне бедствия уже на следующий день после него, признавали в разговорах, что ничего более ужасающего они не видели давно. «Это просто копец, не может дождь привести к такому затоплению», - сказал мне сотрудник пресс-службы одного министерства.
Многим сразу пришла на память другая трагедия, после которой все тоже либо не хотели, либо боялись говорить правду - это гибель атомной подлодки «Курск» в августе 2001 года. Всем известна знаменитая фраза Владимира Путина в ответ на вопрос Ларри Кинга о том, что же случилось с подводной лодкой «Курск». «Она утонула», - спокойно сказал российский президент. Прошло 11 лет, но в системе взаимоотношений власти и общества, как это ни горько признавать, похоже, ничего не изменилось. Губернатор Ткачев и вовсе дошел до того, что сказал буквально следующее о том, что не все жители Крымска были предупреждены о возможном бедствии: «Мне что, надо было каждого обойти?»
В любой другой стране такие слова первого лица региона, жители которого перенесли такое стихийное бедствие, привели бы как минимум к отставке. У нас же, как известно, для чиновника главное это выполнение своих обязанностей не перед гражданами, а перед лицом, его назначившим, ибо чиновники у нас гражданам не подотчетны. «А что ты хочешь, - говорит мне коллега из соседнего департамента, - чтобы Путин уволил Ткачева? От этого что-то изменится, думаешь? Людей все равно уже не вернуть. А Ткачев не самый плохой руководитель».
Бог с ним, с Ткачевым, дело ведь не в личностях, а в системе, которая оказывается неспособной защитить граждан даже от последствий капризов погоды. Некоторые коллеги вспоминали тут про американский Новый Орлеан, ставший жертвой урагана Катрина в 2005 году. Однако сравнивать тропический шторм, который сметал все на своем пути, с ливнем, нанесшим основной ущерб одному маленькому городу, по меньшей мере, некорректно. Да и в случае с Катриной американские власти все-таки успели начать эвакуацию граждан, в нашем же случае никто об этом не позаботился.
Алгоритм действий нашей власти знакомый политтехнолог описывает так: «У нас любая трагедия это, прежде всего, тест для власти, причем на всех уровнях. Все сразу начинают думать, как бы выкрутиться и доказать, что уж он-то все делал правильно. Глава Крымского района, Ткачев, МЧС – все рапортуют, какие они молодцы, всех спасают, всем помогают. Сплошной пиар. А какие они молодцы, если погибли люди? Вышли бы лучше и извинились принародно. Может, помогло бы. Но у нас другие традиции. Извиняются только тогда, когда уходят. Да и то, только у Ельцина хватило на это сил».
Сложно со всем этим не согласиться. 11 лет после «Курска» так ничему и не научили власть, более того, теперь все даже стало еще более цинично. Тем временем, на фоне трагедии в Крымске Госдума успела принять до летних каникул закон о клевете и поправки в законодательство об НКО. Если добавить сюда еще и июньские поправки в закон о митингах, то картина получится более чем стройная: приближение политической осени власть готовится встретить во всеоружии. В данном случае, в отличие от Крымска, обойдут всех.
